Освобождение
«В этом бою за Пугачены (на Шерпенском плацдарме) был ранен в обе ноги знаменитый сталинградский снайпер Василий Зайцев», - генерал Василий Чуйков
17 марта 1944 года бронетехника 5-й гвардейской танковой армии вышла к Днестру и захватила города Ямполь и Сороки. Это был авангард 2-го Украинского фронта, освобождавший правобережную Украину.
Авангард Красной армии у Днестра в районе Ямполя, март 1944 г.
Армия двинулась дальше на запад, за исключением двух бригад, которые пошли на юг вдоль Днестра, чтобы освободить Рыбницу.
В это время кавалерийский партизанский отряд «Советская Молдавия» полковника Якова Мухина вступил на территорию Каменского района, освободив сёла Окница и Кузьмин.
В это время кавалерийский партизанский отряд «Советская Молдавия» полковника Якова Мухина вступил на территорию Каменского района, освободив сёла Окница и Кузьмин.
Из отчета Якова Мухина:
«20 марта выехали в Каменку. Немцы стояли в селе Подойма. 21 марта выставил заставу в Подоймице и на станции УЖД в Каменке, где находилось до 10 тысяч тонн продфуража. Боясь, что немцы всё это могут уничтожить, решили остаться в Каменке до подхода частей Красной армии».
Судя по всему, бронетехника подошла очень вовремя.
Из отчета Якова Мухина:
«23 марта 90 немцев сбили заставу на станции УЖД, пытались сжечь склад и взорвать паровоз. Моими людьми, при поддержке танков корпуса генерала Кириченко, которые только что вошли в Каменку, немцы были отогнаны. В 14.00 вместе с четырьмя танками Кириченко выступили на Подоймицу и прошли через Рашково до Катериновки».
Боевое донесение о действиях бронетехники и партизанах в Каменском районе, март 1944 г.
Отступление немецких войск в районе Каменки, март 1944 г.
Не встречая крупного сопротивления, мобильная группа продолжала марш на Рыбницу.
Алексей Ярошенко
инструктор политотдела 41-й гвардейской армии
Инструктор политотдела 41-й гвардейской армии, которая в это время шла на Рыбницу с востока, Алексей Ярошенко вспоминал:
«На подступах к городу Рыбнице сопротивление противника все более возрастало, да этого можно было и ожидать. Конечно же, гитлеровцы всячески пытались удержать такой важный город на Днестре, где имелся единственный в этом районе железнодорожный мост. Гитлеровское командование перебросило сюда эсэсовскую танковую дивизию «Мертвая голова» и 13-ю танковую дивизию, мотодивизию «Великая Германия» и другие соединения. Сильную оборону фашисты создали на рубеже деревень Сарацея и Ульма. За траншеями они поставили тяжелые танки "Тигр" в качестве огневых точек (закапывали до башни в землю). Бороться с такими огневыми точками очень трудно».
«На подступах к городу Рыбнице сопротивление противника все более возрастало, да этого можно было и ожидать. Конечно же, гитлеровцы всячески пытались удержать такой важный город на Днестре, где имелся единственный в этом районе железнодорожный мост. Гитлеровское командование перебросило сюда эсэсовскую танковую дивизию «Мертвая голова» и 13-ю танковую дивизию, мотодивизию «Великая Германия» и другие соединения. Сильную оборону фашисты создали на рубеже деревень Сарацея и Ульма. За траншеями они поставили тяжелые танки "Тигр" в качестве огневых точек (закапывали до башни в землю). Бороться с такими огневыми точками очень трудно».
Выписка из исторической справки 25-й танковой бригады:
Форсировав последнюю водную преграду в районе дер. Б. Молокиш, бригада ворвалась в дер. Сарацея, где, очищая улицы от противника, вела короткий бой. В 15.30 была взята деревня Ершов в полутора километрах от г. Рыбницы.
Видя угрозу потери г. Рыбницы, немцы бросили против бригады тяжелые танки и до батальона пехоты.
Началась первая контратака.
Всюду рвались мины и снаряды, танки прямой наводкой били по наступающей пехоте врага. Командир бригады подполковник Мищенко лично руководил организацией обороны, немцы от катились. Через 20 минут контратака возобновилась, но и эта была отбита с большими потеря ми для врага.
Началась третья контратака Враг бросил танки и до 2-х батальонов пехоты. Бригаду стали обходить с 3-х сторон. Танки врага били прямой наводкой по улицам деревни и сожгли обе самоходки, снайперы и автоматчики противника вели сосредоточенный огонь по отбивающимся от них бойцам бригады.
В этом бою был ранен подполковник Мищенко, который лично руководил обороной.
Враг просочился в деревню. Началась отчаянная борьба. Капитан Шкурденко со старшим сержантом Матвеевым открыли шквальный автоматный огонь по наступающим немцам и отбивались до последнего патрона. Они погибли героями в этом бою.
Не выдержав натиска впятеро превосходящего врага, бригада, потеряв две самоходки, отошла за речку Б. Молокиш и заняла оборону на высотах восточнее деревни Б. Молокиш.
Видя угрозу потери г. Рыбницы, немцы бросили против бригады тяжелые танки и до батальона пехоты.
Началась первая контратака.
Всюду рвались мины и снаряды, танки прямой наводкой били по наступающей пехоте врага. Командир бригады подполковник Мищенко лично руководил организацией обороны, немцы от катились. Через 20 минут контратака возобновилась, но и эта была отбита с большими потеря ми для врага.
Началась третья контратака Враг бросил танки и до 2-х батальонов пехоты. Бригаду стали обходить с 3-х сторон. Танки врага били прямой наводкой по улицам деревни и сожгли обе самоходки, снайперы и автоматчики противника вели сосредоточенный огонь по отбивающимся от них бойцам бригады.
В этом бою был ранен подполковник Мищенко, который лично руководил обороной.
Враг просочился в деревню. Началась отчаянная борьба. Капитан Шкурденко со старшим сержантом Матвеевым открыли шквальный автоматный огонь по наступающим немцам и отбивались до последнего патрона. Они погибли героями в этом бою.
Не выдержав натиска впятеро превосходящего врага, бригада, потеряв две самоходки, отошла за речку Б. Молокиш и заняла оборону на высотах восточнее деревни Б. Молокиш.
Алексей Ярошенко
инструктор политотдела 41-й гвардейской армии
«И все же гвардейцы 41-й дивизии 29 марта проломили и этот оборонительный рубеж противника, а на следующий день, 30 марта, они ворвались в город Рыбница и вышли на Днестр. 30 марта город Рыбница был освобожден. На железнодорожных путях стояло много эшелонов с бензином, машинами, зерном, боеприпасами, которые фашисты не успели угнать из-за быстрого нашего продвижения. Во время боя снаряд попал в склад боеприпасов возле станции. Страшный взрыв разнес все находившееся поблизости».
К этому времени южные районы Приднестровья всё еще находятся под контролем немцев и румын, но такое положение дел скоро изменится. 3-й Украинский фронт в начале апреля был уже на подступах к Одессе. Его 37-я армия на всех скоростях устремилась к Тирасполю, чтобы на плечах отступающих немцев переправиться через Днестр.
Начальник штаба этой армии полковник Арефа Блажей после войны написал мемуары, в которых есть много интересных деталей об освобождении южного Приднестровья.
«Закончив разговор с командующим 46-й армией, Михаил Николаевич обратился к Голдовичу:
— Где сейчас понтонные батальоны?
— Подошли к Катаржино, — доложил Александр Иванович. — Могут двигаться за наступающими войсками к Днестру. Только надо уточнить, где будем строить армейские переправы. По имеющимся у нас сведениям, самые удобные места: районы Суклеи и Слободзеи.
— А почему не Парканы? Туда ведет шоссе, не нужно будет тащиться с танками и автомашинами по грязи.
— Где сейчас понтонные батальоны?
— Подошли к Катаржино, — доложил Александр Иванович. — Могут двигаться за наступающими войсками к Днестру. Только надо уточнить, где будем строить армейские переправы. По имеющимся у нас сведениям, самые удобные места: районы Суклеи и Слободзеи.
— А почему не Парканы? Туда ведет шоссе, не нужно будет тащиться с танками и автомашинами по грязи.
— Парканы никак не подходят, — возразил Голдович. — Шоссе, как и железную дорогу, противник обязательно будет держать под огнем, да и само село отлично просматривается со стороны Бендер: ни подъехать к реке, ни подойти. А Бендеры - крепость такая, что из нее не вот-то выкуришь фашистов: будут держаться за толстые стены, как черти за грешную душу... Можно бы строить мост возле Терновки, сразу за Тирасполем. Там много садов, хорошая маскировка. Но, я так полагаю, подъезд к переправе через город тоже не очень удобен. А иного пути к реке там нет. Остается Суклея или Слободзея. И в том, и в другом районе подходы к восточному берегу скрытые. Можно заблаговременно подвезти переправочные средства, замаскировать зенитки. Для войск сады — отличная маскировка. Берега не очень крутые... В тридцатых годах я здесь работал на строительстве Тираспольского укрепрайона и хорошо знаю эти места, — добавил он, заканчивая свое сообщение».
Арефа Блажей
В армейском штабе
Отрывок из книги
После крупных боёв у Раздельной и на речке Кучурган, где немцы пошли на сильную контратаку, чтобы удержать Одессу (но сами попали в мешок), 37-я армия к 11-му апреля была уже в окрестностях Тирасполя.
Из воспоминаний генерала Федора Осташенко, освободителя и почетного гражданина Тирасполя:
генерал-майор
Федор Осташенко
Федор Осташенко
«На подступах к городу наши войска 10 апреля встретили упорное сопротивление немцев на хорошо организованном к обороне промежуточном рубеже в районе Ближнего Хутора. В течение 10 и 11 апреля на этом участке немцы непрерывно контратаковали с целью удержать этот рубеж до отвода главных сил и боевой техники за Днестр. Усиление наших ударов по врагу и активные действия личного состава корпуса к 21-30 11 апреля сломили сопротивление врага».
Отчётная карта оперативного отдела штаба 37-й армии
на 11 апреля 1944 г.
Разбитая немецкая техника у села Суклея, апрель 1944 г.
Бегство румын из Тирасполя, апрель 1944 г.
(на заднем плане городской театр)
(на заднем плане городской театр)
Борис Воропаев, для которого после войны Тирасполь стал родным, во время освобождения города командовал противотанковым расчетом. Только в районе больницы его команда уничтожила пять пулеметных точек, бронетранспортер, две машины и около тридцати солдат вермахта.
Из воспоминаний ветерана ВОВ Бориса Воропаева:
Борис Воропаев
«Подступы к Тирасполю в те апрельские дни мы преодолевали с большими трудностями. Грунтовые дороги превратились из-за распутицы в месиво грязи. Помню, как нас выручали тогда жители Раздельной, Кучурган, Владимировки. Люди брали с застрявшей машины по одному – два снаряда. Кто в мешках, кто в кошёлках, они несли их до ближайшего села, передавая дальше по эстафете. Благодаря этому, в конце марта нам удалось выйти на подступы к городу.
Сосредоточив в районе Тирасполя необходимые силы, наши части 11 апреля приготовились к штурму города. Мощная артподготовка началась после девяти вечера с ближнехуторской балки. А ещё через час мы двинулись на штурм. Бой длился несколько часов. И к утру Тирасполь был полностью очищен от немецко-фашистских захватчиков».
Сосредоточив в районе Тирасполя необходимые силы, наши части 11 апреля приготовились к штурму города. Мощная артподготовка началась после девяти вечера с ближнехуторской балки. А ещё через час мы двинулись на штурм. Бой длился несколько часов. И к утру Тирасполь был полностью очищен от немецко-фашистских захватчиков».
Участники освобождения Тирасполя. Бойцы 228 СД. Во 2-м ряду справа Семёнченко Ф. М., 1944 г.
Отступление немецких войск в районе Каменки, март 1944 г.
Тирасполь после оккупации
Другой освободитель Тирасполя – Матвей Лисяной – со своим пехотным взводом сумел переправиться на правый берег Днестра.
“
Матвей Лисяной: «С ходу мы форсировали Днестр в центре Тирасполя, а на рассвете следующего дня кровопролитные бои разгорелись в садах и на взгорьях, прилегающих к Кицканскому монастырю. Беспредельное мужество и отвагу проявили здесь солдаты роты и моего взвода. Особенно отличились пулеметчики – отец и сын Вавиловы. Они своим метким огнем разили наповал вражескую пехоту, тем самым освобождали путь для броска».
В то время как в Тирасполе еще шли бои, в ночь на 12 апреля группа бойцов под командованием старшего лейтенанта Николая Шарикова первой переправилась через Днестр и создала Кицканский плацдарм, который сыграет ключевую роль в наступлении летом 1944 года.
Из отчёта штаба 3-го Украинского фронта
Группа офицеров на Днестре, весна 1944 г.
Помимо плацдарма у Кицкан освободители Приднестровья захватили еще 4 позиции на правом берегу Днестра: возле сёл Шерпены, Гура-Быкулуй, Варница и Пуркары-Раскайцы.
“
«В ходе весеннего наступления русские захватили плацдармы у Тирасполя и Григориополя и сумели отрезать все попытки немецких войск ликвидировать эти плацдармы. С тех пор, как осенью 1942 года было остановлено немецкое наступление на Дону, русские всякий раз с подлинным мастерством овладевали на всех важных рубежах такими плацдармами в качестве трамплинов для последующих наступательных операций и никогда не боялись удерживать их в любых условиях, не жалея сил для отражения немецких контратак».
Отчётная карта оперативного отдела штаба 37-й армии
с 12 по 14 апреля 1944 г.
Артиллеристы Красной армии у Варницкого плацдарма
Танкист Михаил Котловец, будущий Герой Советского Союза, успешно форсировал Днестр 13 апреля 1944 г. в районе села Ташлык Григориопольского района. При этом, он лично подбил 4 танка и 2 самоходные артустановки. Это произошло на знаменитом Шерпенской плацдарме, для ликвидации которого немцы бросили огромные силы.
Атака вермахта на Шерпенский плацдарм, май 1944 г.
Защитить Шерпенскую пятину доверили мастеру обороны. Речь о генерале Василии Чуйкове – герое Сталинградской битвы, который удержал город в самый критический момент. В составе знаменитой 8-й гвардейской армии (бывшей 62-ой) на плацдарме был и легендарный снайпер Василий Зайцев (ещё в 1943 году он получил тяжелое ранение, следствием чего стало ухудшение зрения).
Днестровский плацдарм
«….Этот плацдарм (будем впредь называть его Пугачены) был для противника как бельмо на глазу. От него до столицы Молдавии, Кишинева, напрямую было около 30 километров.
«….Этот плацдарм (будем впредь называть его Пугачены) был для противника как бельмо на глазу. От него до столицы Молдавии, Кишинева, напрямую было около 30 километров.
…С наступлением рассвета противник, возобновив артиллерийскую и авиационную подготовку и введя в бой 40–50 танков и самоходных орудий при поддержке с воздуха 40 бомбардировщиков, потеснил правофланговые части 28-го гвардейского корпуса до центра населенного пункта Пугачены. Нам было ясно, что противник стремится через Пугачены вдоль берега Днестра выйти к нашей переправе и тем самым отрезать от нее части обоих корпусов.
В этом бою за Пугачены был ранен в обе ноги знаменитый сталинградский снайпер Василий Зайцев, который был уже капитаном и командовал зенитной батареей».
В этом бою за Пугачены был ранен в обе ноги знаменитый сталинградский снайпер Василий Зайцев, который был уже капитаном и командовал зенитной батареей».
Чуйков Василий Иванович
Гвардейцы Сталинграда идут на запад
Отрывок из книги
Герой Сталинграда Василий Зайцев в 1943 году был ранен и ослеп. Самолётом он был доставлен в Москву, и после нескольких операций, сделанных легендарными профессором Филатовым, к нему вернулось зрение. В мае 1944 года в составе 8-й гвардейской армии защищал Шерпенский плацдарм.
В Дубоссарском районе есть долина Марии. Там в мае 1944 года упал самолет летчика-истребителя Марии Кулькиной. Она была сбита над Шерпенским плацдармом в воздушном бою, в котором участвовал и муж Марии капитан Юрий Антипов. Эту историю рассказывает участник Великой Отечественной войны Николай Исаенко.
«Примерно в полдень над Шерпенским плацдармом появилась восьмерка "ЯКов", которую вел капитан Юрий Тихонович Антипов. Ведомой у него была младший лейтенант Мария Ивановна Кулькина. С ними летели еще три пары. Антипов установил со мной связь. Сообщил, что видит приближающуюся к населенному пункту Кошница группу из двенадцати "фоккеров", идет в атаку.
Мы наблюдали, как стремительно бросились на врага "ЯКи". "Фоккеры" не дотянули до позиций наших войск, торопливо сбрасывали бомбы куда попало. Задымил один, окутался пламенем другой, развалился в воздухе третий гитлеровский самолет...
— Так! Отлично! Герои? — приговаривал, щурясь, генерал-полковник Чуйков.
Выскочившие из облаков два Ме-109 рыскнули к самолету Антипова. Я предупредил капитана о появлении врага. Меня услышал не только он. Услышала и Мария Кулькина. Не медля, не колеблясь, бросилась она на врагов, открыла огонь, и "мессеры" тотчас отвернули, взмыли. Антипов был спасен. А в хвост истребителя Марии Кулькиной вышла новая пара "мессеров", так же неожиданно выскочившая из облаков, как первая.
Мы наблюдали, как стремительно бросились на врага "ЯКи". "Фоккеры" не дотянули до позиций наших войск, торопливо сбрасывали бомбы куда попало. Задымил один, окутался пламенем другой, развалился в воздухе третий гитлеровский самолет...
— Так! Отлично! Герои? — приговаривал, щурясь, генерал-полковник Чуйков.
Выскочившие из облаков два Ме-109 рыскнули к самолету Антипова. Я предупредил капитана о появлении врага. Меня услышал не только он. Услышала и Мария Кулькина. Не медля, не колеблясь, бросилась она на врагов, открыла огонь, и "мессеры" тотчас отвернули, взмыли. Антипов был спасен. А в хвост истребителя Марии Кулькиной вышла новая пара "мессеров", так же неожиданно выскочившая из облаков, как первая.
Прикрыть Марию никто из летчиков группы не мог: они только-только выходили из атаки на "фоккеров", находились ниже "мессеров", уступали им в скорости.
И гитлеровцы сделали свое черное дело: залпом из пушек и пулеметов ведущий Ме-109 поджег машину Марии.
Самое горькое, что можно испытать на войне, это ощущение полной беспомощности, полной невозможности помочь попавшему в беду другу.
До боли в пальцах стискивал я бесполезный микрофон. В моих наушниках слышался сначала тревожный, потом злой, потом отчаянный, повысившийся до крика голос Антипова:
— Маша, прыгай!.. Под тобой свои!.. Прыгай, Маша!
Мария не слышала. Может, была тяжело ранена, может убита наповал: ее самолет падал, совершенно неуправляемый. С ВПУ мы видели, как он врезался в землю.
— Не повезло парню! — сказал генерал-полковник Чуйков.
— Женщине, — поправил я.— Это была женщина, товарищ генерал.
Командующий гвардейской армией повернулся в ту сторону, где упал самолет Кулькиной, снял фуражку...».
И гитлеровцы сделали свое черное дело: залпом из пушек и пулеметов ведущий Ме-109 поджег машину Марии.
Самое горькое, что можно испытать на войне, это ощущение полной беспомощности, полной невозможности помочь попавшему в беду другу.
До боли в пальцах стискивал я бесполезный микрофон. В моих наушниках слышался сначала тревожный, потом злой, потом отчаянный, повысившийся до крика голос Антипова:
— Маша, прыгай!.. Под тобой свои!.. Прыгай, Маша!
Мария не слышала. Может, была тяжело ранена, может убита наповал: ее самолет падал, совершенно неуправляемый. С ВПУ мы видели, как он врезался в землю.
— Не повезло парню! — сказал генерал-полковник Чуйков.
— Женщине, — поправил я.— Это была женщина, товарищ генерал.
Командующий гвардейской армией повернулся в ту сторону, где упал самолет Кулькиной, снял фуражку...».
Николай Исаенко
«Вижу противника!»
Отрывок из книги
Мария Кулькина с первым мужем Сергеем Псаревым, погибшим в начале войны
Приднестровье оставалось на линии фронта около трёх месяцев: с апреля до августа 1944 года. Всё это время на плацдармах шли ожесточенные бои. В небе можно было наблюдать настоящие воздушные сражения. Высоко над облаками летали даже союзные американские бомбардировщики, готовясь к удару по румынским нефтяным месторождениям в районе города Плоешть.
Шифровка штаба 37-й армии с предупреждением для зенитчиков о пролёте американских ВВС
Весной и летом 1944 года тысячи молодых приднестровцев вступали в ряды Красной армии и присоединялись к своим землякам, воевавшим на разных участках фронта с лета 1941 года. Впереди были Европа и Берлин.
Поделиться в соцсетях
Предыдущий раздел
Сопротивление
Следующий раздел >
Путь к Победе
